Мери-Ра и фараон (поэма)

В Египте много бед приходит из пустынь:
Кочевники, ветра огромной силы.
Но также в них стоят, куда ты взор ни кинь,
Некрополи, что предков воскресили.

В объятиях своих отец сухой песок
Ровняет всех - феллаха и семера.
Уходит человек, когда приходит срок
Ему вернуться в царство Уннефера.

И даже фараон, живущий средь людей,
Покинет этот мир недолговечный,
Затем, чтоб воспарив душою Ба своей,
На небе стать звездой пятиконечной...

Был фараон один, любитель разных нег,
Снискавший на гулянках свою славу,
Не зная, что его недолог будет век,
Жизнь тратил на застольные забавы.

Он невоздержан был, не раз переедал
И по утрам порой болел с похмелья.
Царь для своих утех придворных подобрал
Себе не по уму, а для веселья.

Закатывал пиры правитель без конца
И в роскоши купался бесподобной.
А в это время жил вдали его дворца
Один мудрец из бедного народа.

Хлестали его дом жестокие ветра,
И огород едва спасал от глада.
Так бедствовал всю жизнь несчастный Мери-Ра,
Жена являлась лишь ему отрадой,

Ведь было красивей её не отыскать:
Стан - сикомор, глаза - два изумруда!
И на судьбу она не думала роптать.
Ну, словом, не жена, а просто чудо!

А славный муж её, воистину, умом
Мог посрамить придворных фараона,
Но не встречался царь с безродным мудрецом,-
Вельможи не пускали его к трону.

Их мудрость навсегда померкла бы в тени
Его умений и познаний дюжих.
Боялись потерять влияние они,
Невежество с ним рядом обнаружив.

Бывает часто так - какой-нибудь мудрец
Заканчивает дни в халупе тесной ,
А неучи подчас, пробравшись во дворец,
Ревниво охраняют своё место.

Но как-то фараон изрядно переел,
И много выпил в трапезу ночную.
Он страшно от того утробой заболел,
Испытывая боль при этом злую.

Помочь ему в беде никто ничем не мог,
Лекарства боль его не унимали.
И, взор свой устремив в роскошный потолок,
На ложе фараон лежал в печали.

Из свитков жрец один узнал что вскоре смерть
Ждёт господина, вместо исцеленья.
Ему он сообщил: "Должны Вы умереть
Спустя семь дней от этого мгновенья".

"О боги! - простонал несчастный фараон,-
Я молод, но судьба ко мне сурова!
Ужели лечь во склеп я юным обречён,
И средства нет мне снова стать здоровым?"

"Есть средство лишь одно, - услышал он в ответ,-
Замолвить слово за царя пред богом
В Дуате должен тот, кто смело на тот свет
За Вас шагнёт к Осирису в чертоги!

И если будет он себя отдать готов
За нашего царя во тьму гробницы,
Возможно, Уннефер не будет так суров
И фараон сумеет исцелиться!"

"Так что же? - царь спросил придворных, побледнев,-
Есть среди вас, кто фараона любит?
Кто примет на себя владыки мёртвых гнев,
Спасёт меня, но жизнь свою погубит?

Я всех возвысил вас, я с вами пировал,
Достатком одарил и дал награды.
Надеюсь, что теперь, когда момент настал,
Спасти меня все будете вы рады!"

Однако ни один семер из всех вельмож
Не вызвался стать жертвой его тризны,
И видел он, что их сейчас колотит дрожь,
Никто не хочет расставаться с жизнью.

"Нам сложно, государь, в Дуате убеждать
Осириса, с Ним говорить не просто.
Тут знания нужны! Откуда нам их взять?"-
Воскликнули придворные прохвосты.

"Ах, вот как? Ну тогда я всех вас пропущу
Вперёд себя!" - в сердцах им царь ответил.
"Помилуй! - молвил жрец, - я срочно разыщу
Спасителя тебе. Есть на примете

Мудрейший человек. Он беден, но почту
За честь сравниться с мудростью его я.
И нечего терять безродному ему.
Сейчас же мы пошлём за Мери-Рою!"

"Какой-то Мери-Ра превыше всех умом
Придворных мудрецов? Скажи на милость,-
А почему досель не слышал я о нём?, -
Воскликнул царь,- Как это получилось?"

"Всё просто, государь, - не знаешь ты его,
Поскольку он сторонится от власти",-
Солгал лукавый жрец и разыскал того,
Кто мог царю помочь в его несчастьи.

Доставлен Мери-Ра был к фараону в зал,
Где царь лежал больным на львином ложе,
И к лапам льва мудрец с почтением припал,
Целуя золочёное изножье.

"Довольно. Поднимись! - сказал ему монарх,-
Ответь мне, Мери-Ра, - ты знаешь тайну,
Как с богом говорить, что в западных горах
Вершит свой суд над мёртвыми печальный?"

"О, добрый фараон, какой бы ни был бог,
Я с ним поговорить всегда сумею,"-
Ответил Мери-Ра. "Тогда ты мне бы мог
Услугу оказать, но я не смею

Тебя о ней просить", - сказал притворно царь.
"Приказывай, просить не подобает
Великому царю. Ты знаешь, государь,
Что Вам ни в чём отказа не бывает!"-

Сказал ему мудрец, и голову склонил.
"Ну, что же, - отвечал ему правитель, -
Желаю, чтобы ты в Дуате попросил
Остаться за меня, как мой спаситель!

Мне семь осталось дней дышать среди живых.
Так попроси у бога в час заката, -
Пусть он возьмёт тебя, моей же головы
Не ждёт так рано в царстве без возврата!"

Заплакал Мери-Ра, сказал: "Вот мой удел,-
Меня не допускали к Вам в хоромы
Так долго, а теперь, когда я Вас узрел,
Я должен быть до срока похоронен..."

Но тут же фараон ему пообещал,
Что сына и жену его одарит,
Ему же самому среди фиванских скал
Гробницу даст и будет благодарен:

"Я имени не дам забыться твоему!
А сына знатным сделаю. Богатством
Осыплю я жену, и заточу в тюрьму
Любого, кто посмеет к ней касаться!"

"Ещё пообещай мне из дворца прогнать
Своих вельмож, что обо мне лукаво
Молчали и к тебе не думали пускать,
Пускай из сточной пьют они канавы!", -

Просил в слезах мудрец, ведь стало Мери-Ра
Обидно за нужду, в которой прожил.
Ответил фараон: "Клянусь их покарать!
Пусть мысль тебя об этом не тревожит!"

"Что делать? Видно мне сей предначертан путь!, -
Сказал мудрец и, выпив яд, взмолился -
Всё что пообещал, исполнить не забудь,
Чтоб мне не пожалеть, что отравился..."

Он больше ничего не смог уже сказать, -
Яд сделал своё дело очень быстро:
Ударил яркий свет в закрытые глаза,
Коснулись слуха перезвоны систра.

А после зазвучал уже их целый хор,
Пахнули ароматы. Очень скоро
Увидел Мери-Ра красавицу Хатхор,
Зовущую за западные горы.

Покинула его в минуту эту жизнь.
Владычица Хатхор спросила строго:
"О, вышедший в Дуат, немедля назовись!"
"Смиренный Мери-Ра, идущий к богу!," -

Услышав сей ответ, она его взяла
За руку и чуть слышно обронила:
"Не бойся, если ты не делал в жизни зла,
Тебя не уничтожит и могила..."

По солнечным лучам они вошли в Дуат.
И там, пройдя ряд областей ужасных,
Где грешники горят, и демоны едят
Отвергнутых Осирисом несчастных,

Достигли наконец великий древний холм,
Где Уннефер на троне был судьёю.
За ним был Тот и Хор, а перед богом - стол
С напитками и жертвенной едою.

"Привет тебе, мой бог, Двух Истин господин!
Пришел я красоту твою восславить!
Спустился я к тебе во мрак твоих глубин,
Решив свой дом с любимыми оставить!", -

С поклоном Мери-Ра пред троном возвестил.
"Кто этот человек и как он умер?", -
У зорких слуг своих Осирис вопросил,
И "Что-то здесь неладное..." подумал.

"Достойный человек, он умер за царя, -
Ответил секретарь с главою птицы, -
При жизни мудрецом был этот Мери-Ра,
Но жил в нужде подальше от столицы".

"Зачем ты к нам пришел, достойный человек,
Что хочешь ты сейчас от судей грозных?, -
Спросил великий бог, - Ведь твой не кончен век,
И можешь ты уйти, пока не поздно!"

"Я выбрал сам судьбу, хочу остаться тут,
Взамен царя, которого недуги
Спустя семь дней к тебе сюда же приведут,
Вдовой оставив царскую супругу," -

Сказал ему мудрец. "Ответь же честно мне, -
Какое отношенье нынче к храмам?, -
Услышал он вопрос, - Нас помнят на земле
И жертвы нам приносятся исправно?"

"Всё так, как ты сказал - обилен твой алтарь,
В Египте фараон к богам любезен.
Хоть любит погулять, благочестив наш царь,
Жаль, болен он смертельною болезнью.

Прими же, Уннефер, ты лучше жизнь мою,
А фараона юного не трогай!
Смотри, мой господин, я пред тобой стою,
И взять меня прошу в твои чертоги!", -

Воскликнул Мери-Ра, как фараон хотел.
"Чтож, благородней я не слышал речи!, -
Ответил бог-судья, владыка вечных тел, -
Я милосерд, ты здесь теперь навечно!

Меня ты удивил, и юному царю,
Не потому, что он исполнен веры,-
По просьбе лишь твоей, ещё я подарю,
Пожалуй, четверть века к его мере."

И в тот же самый миг в Египте фараон
Поднялся с ложа, став здоров, как прежде.
Осириса почтил обильной жертвой он,
А Мери-Ра осталась лишь надежда,

Что выполнит всё то, что с жаром обещал
Ему монарх больной, страшась погоста,
И в царстве тишины покорно пребывал,
Но было на земле не так всё просто...

Однажды навестить решила мир людей
Хатхор, и вот явился к ней с мольбою
Несчастный Мери-Ра - он о семье своей
Хотел узнать за гробовой доскою.

Всё ль хорошо у них? Довольна ли жена,
Что с сыном после смерти его стало?
Хатхор была добра и выяснить она
Всё это мудрецу пообещала.

Когда же получил известия с земли,
Он как стоял так и упал со стоном,
Ведь новости его до боли потрясли:
Придворные остались с фараоном.

По их совету царь всем клятвам изменил,
Как только от недуга излечился, -
Он сына Мери-Ра в темницу заточил,
А на жене усопшего женился.

Гробницу, что ему царь обещал отдать,
Расхитили, когда он мир покинул.
И тело мудреца оставлено лежать
Вблизи от свалки городской в пустыне!

Так отомстить ему мерзавцы при дворе
Посмели за слова живому Хору.
"А сына твоего на утренней заре
Казнят и ты увидишься с ним вскоре..." -

Печальный свой рассказ закончила Хатхор.
"Я всех их проучу!, - мудрец ответил, -
Узнает царский гнев и смертный приговор,
Не сын мой, а придворных этих дети!

Пусть покарает их живой Египта бог
За подлые советы фараону!"
И мудрый Мери-Ра, взяв глину из под ног,
Слепил фигуру Мстителя из оной.

Сей глиняный гигант был ростом в семь локтей.
Мудрец прочёл над глиной заклинанье,
И голем палку взял рукой большой своей,
Готов услышать для себя заданье.

"Отправься во дворец, напомни там слова,
Что сказаны царём мне в час разлуки!
Меня он обманул, и думаю - едва
Оправданными были мои муки!"

Зажёгся жёлтый свет у Мстителя в глазах.
Он грузно зашагал к горам востока.
Был страшен этот монстр на глиняных ногах,
И взгляд его был твёрдым и жестоким.

С восходом страшный шум столицу огласил,
И был переполох неимоверный, -
Из глины истукан нещадно палкой бил
Советников правителя презренных.

Он до смерти забил пятнадцать подлецов,
А остальные кинулись в ту залу,
Где царь ещё лежал на ложе своих снов
С женою Мери-Ра под покрывалом.

"Спаси нас, государь!, - вопили мудрецы
И крики их наполнили палату, -
Советники твои, вельможи и жрецы
Убиты неизвестным супостатом!"

"Что это за бардак, зачем весь этот крик?", -
Не понимал царь ничего спросонья.
Но голем перед ним чудовищный возник,
И сердце скрылось в пятках фараона.

Супруга Мери-Ра отпрыгнула к стене,
А фараон постель свою покинул,
И громко произнёс: "Кем послан ты ко мне,
Могучий Мститель из ожившей глины?"

Тут глиняный палач, что прибыл наказать
Предателей, вдруг густо задымился,
И в облик Мери-Ра буквально на глазах
У этих трусов он преобразился.

И грозно произнёс уже его лицом:
"Ты был спасён достойным человеком.
Он отдал жизнь богам и свой покинул дом,