УРОК ЧЕРЧЕНИЯ.РЕБЯТ, ЭТО ДЕТСКИЙ РАССКАЗ. Родила только что. Поэтому ещё сырой. Не судите строго. Очень хочу спать - это я к тому, что там могут быть очепятки и ошибки...

РЕБЯТ, ЭТО ДЕТСКИЙ РАССКАЗ. Родила только что. Поэтому ещё сырой. Не судите строго. Очень хочу спать - это я к тому, что там могут быть очепятки и ошибки...

УРОК ЧЕРЧЕНИЯ

«Дзы-ы-ы-ын!» - раздалось по всем школьным коридорам. Наконец-то закончился третий урок! Ещё два – и по домам! Хорошо, что сегодня пятница – короткий день. Тем не менее, как бы он не был короток, осознание того, что впереди - урок черчения, который весь восьмой «а» не очень-то и любил, заставляло нервничать и переживать.

Столпившись у дверей в кабинет, ребята обсуждали друг с другом, чего бы такое предпринять, чтобы на него не ходить. Кто-то отсеивался по одному, пеняя на больной живот, зуб, руку, ногу, а Димка, почесав за ухом, вознёс палец вверх и торжественно изрёк: «Придумал!» В ожидании чуда все посмотрели на него. Тощеватый, лопоухий мальчишка, повернувшись ко всему классу, сказал: «У нас же с вами раздевалка закрывается!»

Одноклассники в непонимании также продолжали смотреть на Димку.

- И чего? – спросил у него Андрюха.

- Ну, вы вообще… - протянул тот в ответ,- Неужели не доходит? Сейчас закроемся там, да и всё!

- Молодец! – дерзила Ирка.- Хорошо придумал! Как это мы там все закроемся? Хочешь сказать, что это совсем не подозрительно? Ты представляешь, что потом от класснухи нам будет?!

- Ничего не будет! Я уже всё придумал!- сдвинув брови, нервно произнёс Димка.- А ну! Все за мной.

Высокая, худенькая Ирка шла в первых рядах. Во-первых, ей нужно было посмотреть, что всё-таки мог придумать этот бездарь – Димка, а, во-вторых, предостеречь всех от неприятностей. Правда, в том случае, если они произойдут, выйти в первый ряд и рассказать о том, что она видела. Поговорка, услышанная как-то от папы, «я не стукач, но доложить обязан», была принята ею за девиз еще в начале пятого класса, и отступать она уже не могла. За ней тащилась безголосая Маринка. Да-да, именно такая. Почему? Да потому, что ей никогда не удавалось высказать своего мнения. Её всегда перебивала громогласная Ирка.

«Может, не…»- пыталась что-то предложить Маринка, и тут же слышала откуда-то сверху Иркино «Давайте быстрей!» «А если там дверь не…» - чуть слышно начинала она вновь. «Звонок же скоро! Что вы как тетери», - как фоном на её глухой призыв ложились Иркины слова. Толпа из двадцати пяти человек забилась, как сельдь в бочке, в свою классную раздевалку. Маленькие металлические вешалки шли по всему периметру помещения. Они были наколочены на старые, обшарпанные доски, из которых кое-где так и торчали ржавые, но острые гвозди. «Ай!» - отступив назад и наколовшись на мелкого врага, вскрикнула Надька. «Не пищи там!» - скомандовал Димка. – Услышат!»

Он всем приказал молчать и не шевелиться. Большое окно, выходящее из раздевалки в школьный двор, заставило многих принять необычные позы. Кому-то было просто достаточно присесть или пригнуться, а тем, кто находился непосредственно у самого окна, пришлось хуже всех. Там стояли Ирка с Маринкой и перепихивались между собой.

- Встань в другое место! – приказным тоном сказала Ирка Марине и показала на дырку, образовавшуюся между толстым и вечно сопливым Ванькой Антиповым и малохольным Никитикой Абакшиным.

- Сама иди! – отказала первый раз в своей жизни Маринка.- Ещё бы там места не было! С ними никакой дурак сидеть не захочет!

- Это ещё почему не захочет?! – взбесился Никитка.- Это мы ещё сами вас сюда не пустим!

- Больно надо! – покрутив глазами, сказала Ирка.- Мне пока что моя жизнь дорога…

- И мне! – высморкавшись в беленький платочек, произнёс Иван.

- Поглядите, - засмеялся Андрюха, сидя на корточках напротив толстого Ваньки,- У Антипова ноздри слиплись!

Девчонки и мальчишки перевели взгляды на Антипова и взорвались от смеха. Пузатый одноклассник пытался пухленькими пальчиками растопырить узенькие ноздри, стенки которых так судорожно прилипли друг к другу. «Ничего смешного, - натягивая верхнюю губу на зубы, пытаясь расцепить слипшиеся ноздри, промямлил Антипов.- Такое, между прочим, с каждым случиться может!»

«Не-е-ет, - расплывшись в улыбке, сказал Никитка, наблюдавший за этой картиной по соседству,- Такое могло случиться только с тобой. Мне бы, например, при всей моей не элегантности, и в голову бы не пришло ковыряться в носу при девушках. И Димке бы не пришло. И Сашке бы не пришло. И никому из остальных двадцати четырех человек – тоже! Эх, ты! А ещё отличник! Вот так люди и скатываются по наклонной…»

Рассердившийся Ванька посмотрел на Абакшина и, убрав носовой платочек в карман расстегнувшегося от неловких движений пиджака, уселся поудобнее. «Знаете, господа, у меня уже ноги затекли так сидеть»,- не обращая внимания на задирки одноклассников, произнёс Иван. «Да, Димка, сколько ты нас будешь тут ещё мурыжить?!» - закричала на него лупоглазая Ирка. Тот, осматривая прорезь в двери, с умным видом произнес: «Бабки гони и сейчас всё будет!»

- Ты чего, Козлов? Совсем страх потерял? – возмущённо проговорила Ирка.- Какие ещё бабки?!

- Спокойствие. Только спокойствие! Ты же, Капарехина, и не дослушала-то меня вовсе! - продолжал Димка.

- Бабки на вокзале семечками торгуют! – не слушала его Ирка.

- Вот вечно ты! Договорить человеку не дашь, а всех собак на него уже спустишь! – топтался у дверей Козлов.- Я говорю, у кого-нибудь десятунчик имеется?

Все стали шарить по карманам. У кого-то завалялось два рубля, у кого-то пять. Антипов достал десятирублевый кругляш и молча разглядывал его. «Ванька! Давай скорей!» - протягивая руку, ждал Димка. Тот же, прижимая деньги к себе, пытался их не отдавать: «Так ведь это ж на коржик! Святое! Не дам!»

- Как не дашь?! – выпучила Ирка глаза.- От тебя судьба целого класса сейчас зависит! Опять ты за своё!

- Ванька! Ванька! – шептал ему сбоку Никитка.- Ты отдай деньги-то. Отдай. Глядишь, лишний коржик не съешь… Авось и ноздри перестанут слипаться…

Тот с обидой посмотрел на одноклассника и подал монетку Димке. «Ну вот, прощай черчение!» - воскликнул Козлов.

«А я бы, пожалуй, и сходила», - донеслось откуда-то из-за курток. «Кто сказал? А ну покажись! - скомандовал Димка.- Кто панику на корабле сеет?!» «Стукачи долго не живут», - приподнимая бровь, произнесла Ирка. «Ой, тебе ли об этом и говорить», - дерзила Танька Целигорова. «Мы, между прочим, ещё помним, как ты нас на алгебре сдала…» - покосилась соперница на Капарехину и обвела взглядом восседающих на полу. Ирка посмотрела в окно, делая вид, будто она вспоминает о чём идёт речь и, повернувшись, добавила: «А надо было меня с собой брать! Тогда бы переживать ни о чём не пришлось!» «Когда вместо физры ходили кататься на горку, ты тоже так говорила, а чем всё закончилось?! – вклинился в разговор Женька.- Помним мы, как ты перед класснухой лебезила! Что ты ей тогда сказала?»

- Я забыла, - пыталась оправдаться униженная Ирка.

- А я помню, - продолжал Евстафин. Он приложил руки к лицу и с умоляющим видом начал изображать эту вредную девчонку: «Ой, Валентина Александровна, я, как увидела, что они на горку пошли, сразу им сказала, мол, нельзя, уроки же! Так нет – пошли! А мне-то ведь пришлось за ними идти! До самой горки уговаривала вернуться назад!» А Валентина ей: «Так что ж ты, Ирочка, сама-то сырая вся?» А она, ребята, даже не поморщилась! Я, говорит, когда на горку-то за ними забежала, меня Абакшин-то и столкнул. А сама-то я не хотела! Честно говорю – не хотела! Вот вам, ребята, и Ирочка!

- Ах, Абакшин, значит, тебя столкнул! – взбесился Никитка.- Я тебя хоть пальцем трогал?

- Ну, не трогал…- протараторила Ирка, - А ведь мог!

- Что-о-о? – возмутился Абакшин.

- Я говорю, что теоретически это произойти вполне могло! – защищалась Ирка.

- Ты со своими теоремами, знаешь, куда иди? – выпучил мальчишка глаза.

- И куда? - руки в боки стояла Капарехина.

- На кудыкину гору! – сквозь зубы пробурчал Никита.

- О! Готово! Теперь мы в западне! - произнёс Димка, поворачиваясь от дверей к ребятам.- Как говорится, дело в шляпе!

Те, у кого не онемели ноги от длительного сиденья на корточках, дёрнулись к дверям. В небольшой щелке от замка уже было не видно коридора. Весь обзор закрывала десятирублевая монета! «Как ты её туда запихал?» - щурясь, спрашивал Никитка. «Ловкость рук и никакого мошенничества!» - ответил ему Димка. Абакшин подошёл к дверям и попробовал их толкнуть - двери остались не подвижными. Тогда Никитка сказал: «Ключ гони!» Козлов положил его ему в руки и отошёл в сторону: «Я сделал всё, что мог». Никитка попытался вставить ключ в замок, но у него ничего не получалось – места-то не хватало! «Ура-а-а! Товарищи! Мы все освобождены от этого мучения! От этого чертового чертежного ада!» - обрадовался Абакшин. Маринка, стоявшая впритык к Капарехиной, ринулась с места: «У меня же домашка была готова!» «И что? Тут у половины класса она была сделана! – пыталась вырасти в глазах мальчишек Ирка.- Но ведь никто не дёргается!» «Ага! Правда! – кивали ребята головами. – Стой, где стояла. Отдыхай!

«Дзы-ы-ынь!» - снова прозвенел звонок. Большая перемена подошла к концу, и по коридору, будто стадо бизонов, промчались ребята из других классов. «Э-хе-хе! – смеялся Никитка.- Как говорил великий Ленин, учиться, учиться и ещё раз учиться! А мы пока отдохнём!»

Мимо раздевалки восьмого «А» процокали чьи-то каблуки. Сначала они прошли в одну сторону, а затем, буквально через минуту, вернулись назад и подошли к дверям раздевалки. Одноклассники выпучили глаза и, смотря друг на друга, старались не дышать и не шевелиться. Козлов поднёс указательный палец ко рту, показав тем самым, чтоб все молчали. Особой надобности в этом не было, так как и так все стояли, как контуженные и смотрели на дверной проём. А точнее – на замочную скважину, забитую наглухо медным десятунчиком.

Из-за дверей послышались женские голоса.

- Как ни один не пришёл? Совсем никто? – говорила Валентина Александровна.

- Да. Сами же видели – пусто в кабинете! – вторила ей Елена Николаевна.

- И куда они могли деться? – будто бы рассуждала вслух класснуха восьмого «а». - Та-а-ак… Сейчас по курткам посмотрим! У меня же ключ от их раздевалки есть. Пройдёмте за мной.

Ребята, услышав такой диалог, чуть не упали взад себя. Правда, падать было некуда: места-то – не разбежишься!

- Вы только сильно их не ругайте…- будто жалея учеников, просила училка черчения.

- Знаете, Елена Николаевна, они уже взрослые! И за свои поступки пусть отвечают сами! Вы мне их тут, пожалуйста, не защищайте! – менторским тоном говорила класснуха.- Между прочим, они прогуляли Ваш урок, а не мой! Могли бы быть и потребовательнее!

- Я и так, видимо, перестаралась! Не зря же они всем классом меня проигнорировали! – расстраивалась та.- Я, наверно, слишком строга с ними была.

- Так! Эти нюни нам ни к чему! Ещё и лучший класс в школе! Ну, сейчас я им задам! – звенела ключами Валентина Александровна.

Она вставила один из них в замок… Потом другой… Потом третий… Не подходил ни один!

- Интересно…- поджав нижнюю губу, пробормотала Валентина.- Куда же ключ у меня этот делся?

- Знаете, у моего класса тоже своя раздевалка… Ключи-то, наверно, у всех одинаковые… - предположила Елена Николаевна.- Не расстраивайтесь. Давайте попробуем нашим открыть.

Каблуки зацокали снова, но уже в другом направлении.

- Ребята, чего делать будем? – шёпотом спросила Маринка.- Они же сейчас вернутся…

- Конечно, вернутся. Куда они денутся? – спросил Козлов.

- А вот и придумай чего-нибудь! – заставляла его Капарехина.- Ты же нас сюда всех затащил!

- Согласен – идея была моя, но на аркане никого сюда не тащил! Между прочим, Ирка, ты же в первых рядах сама и шагала!

- Вот, где врёт-то! А! ребят? – искала отклика она у одноклассников. Но все отвернулись и не слушали её. Кое-где проскальзывал чей-то нервный смешок и потерянный вздох.

- Никогда-то без приключений не обходится! Хоть бы раз! – твердила Ирка себе под нос.

- Так, товарищи-провинившиеся, прошу всех спрятаться под куртками и не высовываться до самого последнего момента, - скомандовал Димка Козлов и юркнул под чей-то полушубок.

- Ага-а,- протянул Антипов, - А ноги-то ты куда денешь?

- Согласен,- послышалось из-под полушубка.- Выглядит смешно, но страсть, как спрятаться куда-нибудь охота! Другого выхода не вижу.

Вновь послышалось цоканье каблуков, и об замочную скважину забился новый ключ. «Да что ж такое-то! – раздавалось чьё-то нервное мычание.- И этот не подходит! Николаевна, зови Петровича!»

«У-у-у, дело – дрянь! – шептались ребята.- Если дядя Ваня придёт, то, считай, всё! Он тут за пять секунд дело разрулит!»

- Тихо! – Димка припал ухом к двери.- Вроде, ушли… Давайте сами пока открыть попробуем.

Он начал вставлять ключ в замок, но ничего не получалось. Тогда он попытался вытащить десятунчик своими длинными и тощими пальцами, но ничего не вышло и в этот раз.

- Давайте я! - предложил свои услуги Антипов.

- Ты чего? Смеёшься что ли? – спросила у него Ирка.- Уж на что у Козлова пальцы худющие, и те не пролезли! А ты свои предлагаешь!

- Да, глупая! – одёрнул её Ванька, у меня в рюкзаке проволока есть! Может, пригодится…

- Ну, ты и молчун, Антипов! – чуть не крича сказал ему Козлов.- Я тут способы придумываю разные, а у него проволока, оказывается, есть! Доставай немедленно!

Тот повиновался и подал небольшой огрызок медяшки. «Не подходит!» - примерив его к замку, произнес Димка. Тогда девчонки начали предлагать ему всевозможные заколки и скрепки, кто-то из парней не пожалел даже перочинный ножик, но и он не помог заключённым в раздевалке.

За дверями послышался чей-то смех и бодренький голос Петровича. Он уже подходил к дверями, как кто-то его окликнул: «Иван Петрович, когда закончите, позовите меня, я проверю». «Хорошо, Валентина Александровна. Как только, так сразу!» - пошутил он с класснухой.

Противный скрежет так и резал уши.

-Ужас! Ещё немного и я умру! - шептала из-за куртки Целигорова,- Говорила же – пойдёмте на урок! Нет же! Зато теперь все, как цуцики сидим тут!

- Тихо ты! – прервал её Абакшин.- Спалишь сейчас всю контору.

- А кто такой цуцик? – шёпотом переспросил её Антипов.

- Эй, ты, толстый, не понял что ли? Чего тебе ещё надо? Молчи давай! – нервничал Козлов.

- Да мне интересно просто… - не удержался тот.

- Господи! Зверёк это такой, который вечно дрожит, то ли от страха, то ли от холода. В общем, ему без разницы от чего – лишь бы дрожать,- ответила ему Танька.

«Леканан паси, люмини си та ти… И пулялям порке и тарарам», - пел Петрович, пытаясь открыть дверь. Ирка напряглась и пыталась вслушаться в его песню. «Бесполезно!» – качая головой, Антипов сказал Ирке. «Что – бесполезно?»- переспросила она. «Вслушиваться! Всё равно не поймёшь!» - убеждал её Ванька. «Это ещё почему? Не тупее остальных–то!» - отвечала ему Капарехина. «Остальных-то ты, может быть, и не тупее, но слова всё равно не разберёшь! Я как-то у него спросил, мол, дядь Вань, а чего Вы такое напеваете? Что-то нерусское, вроде… А он мне и сказал: «Знаешь, тёска, всю жизнь хотел французский или итальянский выучить, а жизнь заставила в слесаря идти, а там дел столько, что не до языков. Да в прочем-то, чего там и учиться-то? Вот послушай-ка, я и так умею: «Моне си зю жюлю, пу рю пу-пу, пу рю…» Не чисто, правда, получается, но это ничего… Главное, чтоб душу радовало…» - на полном серьёзе сказал Антипов.

Под напором дяди Вани дверь открылась почти сразу. Петрович стоял в красной бандане и серой спецовке. «Здрасьте!» – сказала Ирочка школьному слесарю и вышла из раздевалки. Тот, не понимая, откуда она там взялась, повернул голову в ту сторону, куда направилась школьница. «Дядь Вань, а что во Франции нынче так модно?» – вышел вслед за ней Козлов. Тот подтянул красную косынку повыше и наморщил лоб: «Так сколько вас там было-то?» Антипов вышел третьим и попросил: «Дядь Вань, давай договоримся: ты не видел нас, мы не слышали тебя…» Иван Петрович в растерянности разводил руками. Маринка подошла к слесарю-французу и предложила: «Пэтро, если Вы хотите, я Вам целый диск на французском подарю, только не говорите маман о том, что Вы нас тут видели!»

«Ну, артисты! Вот вам попадёт-то! - повысил он свой тон. – Сколько вас там еще?!» Он заглянул в небольшое помещение, в котором по-прежнему висели куртки, дублёнки, полушубки… Петрович обвёл взглядом крючки – они все находились на тех же местах и плавно отпустил свой взгляд ниже. Разные пары ног торчали из под одежды. Он подошёл к ногам в светлых капронках, и дотронулся до колена. «Ай!» - взвизгнула Целигорова и вылезла из-под куртки. «Ну, это уже не в какие рамки не годится! Нахал!» - крикнула она на него. «Пардоньте!- проговорил Петрович.- Думал, просто колготки висят – раздевалка ж, вроде…»

Вслед за Танькой потянулся длинный ручей, который брал своё начало где-то у окна раздевалки. «Я сейчас класснуху вашу позову!» - пугал всех дядя Ваня. Маринка стояла у дверей и сверлила его взглядом: «Ну, конечно, зовите. Но тогда помните – прощай диск с французским… Договорились?» Петрович прикусил губу: «По рукам!» «Вот чудной!» - смеялись над ним мальчишки. «Стойте! Стойте!- кричал он восьмому «А».- Куртки хоть тогда заберите свои!»

Димка Козлов услышал возглас школьного слесаря и вернул всех назад. «Куда теперь?» – обращаясь к ребятам, стоящим у кабинета черчения, одетых в верхнюю одежду до последней пуговицы, спросила Ирка. «На кудыкину гору! – ответил Димка.- Пошли сдаваться!»

Уже не громогласно и безропотно, тащась друг за другом шаг в шаг, ученики восьмого «а» класса шли в кабинет черчения, как будто бы на эшафот. Правда, туда они не попали. Не то что бы палачи отменили казнь, скорей всего они её просто отсрочили, дав провинившимся время, чтобы подумать о своём поступке: дверь в кабинет была закрыта, а из замочной скважины торчал… сломанный ключ.

Мария Хаустова.