Заметки на полях. Армии СССР и России посвящается_1 Тиха Украинская ночь

"Запомните, товарищи офицеры, чтобы ничего не делать, надо уметь делать все."

Тиха Украинская ночь! Чистое звёздное небо, маслянистые пряные запахи обволакивают темноту. В одну из таких субботних летних ночей 1967 года в Криворожский полк военно-транспортной авиации прибыла проверочная комиссия с целью проведения внезапной проверки боеготовности. Часть этой комиссии должна была лететь в соседний Запорожский полк. Время четыре утра, самый сон. Посыльные дежурные спешно начинают обегать квартиры военного городка, собирать по тревоге экипаж самолёта Ан12. Кого не нашли дома по разным причинам – срочно повыдёргивали запасных на замену из других соседних квартир, благо все под рукой проживают вместе. Да и чего тут – лёту до Запорожья 20 минут – плёвое дело. Но – секретность проверки – всем строго запретили звонить в соседний полк предупредить своих о прибытии комиссии.

На аэродроме диспетчерская смена выпуска самолёта – дала разрешение на взлёт. Проводив взлетевший самолёт глазами, дежурный офицер даёт команду всё выключить – радиостанцию, локатор и пр. – ничто не должно помешать доспать оставшееся время до рассвета. Снова сонливая тишина. Что может произойти с самолётом, которому лететь 20 минут от взлёта до посадки?

Пятью минутами ранее…

Бортинженер, чертыхаясь, запускал четвёртый двигатель. Блин, не повезло – его выцепили в выходной из тёплой кровати взамен соседа Петра, которого в виду своего холостяцкого положения не оказалось дома ночью. Самолёт вырулил на взлётную полосу, двигателям установили взлётный режим. Короткий разбег – самолёт в воздухе. Все движения отработаны до автоматизма многолетними тренировками.

Высота 10 метров - «Шасси убрать!» - щёлк – Убраны! Самолёт неохотно набирает высоту.

Высота 50 метров - «Фары выключить убрать!» - щёлк – внезапно гул ревущих на взлёте двигателей сменился тишиной в кабине. Только свист ветра да непроглядная ночь. Это потом комиссия выяснит, что тумблеры выключения фар и двигателей конструктивно были расположены рядом и бортинженер ткнул пальцем не туда.

Самолёт, тяжёлый на взлёте, устремился к земле. Впереди водохранилище и командир корабля направил самолёт к воде. В это время второй пилот осознал, что не умеет плавать и довернул самолёт к берегу. Так схлестнулись дополнительно ещё 2 силы, каждый хотел выжить.

В пассажирском салоне тоже своя история. Тот, кто покрепче нервами – стал лихорадочно пристёгиваться ремнями к креслам. Но были и те, кто начал судорожно метаться по кабине.

Удар приземления был жёстким, беспощадным. Самолёт, пробороздив глубокую колею в мягкой украинской земле, остановился на песчаном берегу, носом заехав в водоём. При ударе хвост самолёта отломился и вместе с сидевшим там стрелком проскакал несколько сот метров отдельно от самолёта (стрелок остался жив, но тронулся рассудком).

… в абсолютной темноте раздавались хрипы и стоны. В разорванную кабину врывался свежий ветер. Кто метался по салону перед ударом, покалечились сильно, кто успел пристегнуться – просто рёбра и переломы.  Но главное – все остались живы! И главное – их падение видел местный житель, сообщил о происшествии в милицию. Диспетчер в это время уже мирно дремал на койке.

… Маленькая квартирка в военном городке. В кроватке мирно спит малыш. Впереди вся жизнь, но сейчас ничто не тревожит сладкий сон – мне полгода. Недалеко спят мама и папа. Папа – молодой лейтенант, недавний выпускник медицинской Академии в Ленинграде. Начальник мед. службы полка уехал в командировку и молодого лейтенанта - доктора оставили в полку за старшего по мед. части авиационного полка. На выходные - большие семейные планы после трудовой недели. Внезапно рассветную тишину на осколки разбивает стук в дверь. Перед отцом на пороге в одном нижнем белье стоит командир полка, живущий этажом выше: «Андрюха, собирайся – наш борт упал!»

Санитарная военная машина УАЗ – буханка, так же вошедшая в спасательную команду, стояла неподалёку от полуразрушенного самолёта. Из медиков только двое – молоденький лейтенант и солдатик – фельдшер. А тут – около 20 пострадавших. Решение – фельдшер занимается «лёгкими», сам – на тяжело пострадавших. Переломы позвоночника, травмы головы и пр. – главное не дать людям умереть от болевого шока. Через час, самый важный в спасении час, раненых увезли по клиникам, где уже оповещённые гражданские и военные хирурги были уже наготове.

К обеду прилетела разбираться большая комиссия из Москвы. Все только и разводили руками – такая катастрофа и ни одного погибшего! Прилетел и начальник мед.  службы армии, опытный врач, все годы войны провоевавший в спецназе. Вызвал отца, долго беседовали. Проверили больных после операции. Поздно вечером, после всего пережитого, дома на кухне два военных медика – молодой лейтенант и боевой генерал (В.В. Толстов), пили медицинский спирт. Мама что-то готовила, я же мирно спал в кроватке. Отца  после того случая запомнили как человека, предотвратившего человеческие потери. Впереди его ждало повышение и перевод сначала в город Иваново, потом в Клин Московской области. Но всё это будет потом. Сейчас же два офицера успокаивали нервы.

Это был 1967й, за год перед вводом советских войск в Чехословакию.

 Владимир Левицкий

Тверь