Дорога в неизвестность или осознанное неделание.

Заблудился вчера я в развалинах реконструкций Обводного канала и вокзальной его части. Вышел из офиса в смятенных чувствах, оставив там планы, проекты, персонал и свое кожаное кресло руководителя. Шел рассеянно, не замечая, что вокруг. Очнулся уже на неизведанной дороге, но решил все равно идти прямо. Хотя разумнее было бы, конечно, развернутся и признать свою глупость и невнимательность, что отвлекся, заблудился и, черт знает куда, забрел. Но я намеренно зашагал вперед.
Проходя по американскому мосту, чья пешеходная часть довольно узка и годится в пору только для одного, я издали на том конце приметил девушку. Я разглядел ее светлые кудрявые волосы, она была тонкой и высокой. И я подумал, что у нее обязательно должны быть зеленые глаза. Я зашагал быстрее. Наши пути пересеклись прямо посередине моста. Мне пришлось уступить ей дорогу, и мы легко коснулись друг друга. Ее лицо было так близко с моим. Я заглянул ей в глаза, они у нее действительно оказались зелеными! Это чувство нельзя сравнить с возбуждением, скорее это было какое-то проведение, встреть на этом Богом забытом месте такого ангела. Когда она прошла мимо, я почувствовал опустошенность и гремящую тишину. Я обернулся и посмотрел ей вслед, я не смог с ней заговорить, хотя знал наверняка, что должен. Голос внутри меня кричал, а я молча смотрел, как она уходит. Дай Бог, мы еще когда-нибудь встретимся, и тогда я во что бы то ни было заговорю с ней.
За размышлениями я не заметил, как миновали 40 минут: в общей сложности я прошел четыре километра. Метро осталось где-то в стороне, я оглянулся, вокруг ни души, разве что станция «Отвалочная» и парень с рюкзаком. Я зашагал по асфальту, так как проезд был закрыт, и дошел почти до самого конца, как увидел знак. Тупик. Плюнул, развернулся, почти было повернул обратно. Но тут мне просигналил мужик, что сидел за рулем припаркованной газели у торфяной дороги. Он жестом указал, что можно пройти вперед. Меня глубоко тронула внимательность незнакомого мне человека, который ни с того, ни с сего, за просто так, помог мне идти вперед.
Я не растерялся и решил проложить свой маршрут, минуя внешние преграды. В итоге я оказался на ЖД вокзале, с его обратной изнаночной стороны. Передо мной открылся постапокалептический пейзаж, на фоне которого мой костюмчик, белая рубашечка и ботинки смотрелись совершенно не из мира сего. Я пошел вдоль рельсов, между двух сто пятидесяти метровых поездов, с одной стороны – вагоны, серые, ржавые, только недавно выкрашенные, с другой – заборы, колючая проволока, заборы, проволока, заборы. Впереди виднелись только купала храма, как признак хоть какой-то жизни. Я взял их за ориентир, чтобы выбраться из этого параллельного мира. Общаясь с местными работниками мне объяснили, что у меня два пути – либо развернуться, либо идти вперед. Возвращение – это было соразмерно поражению. И потому я доверился тропинке, которая вела меня прямо, прямо, потом через рельсы. И где-то там впереди, среди километровых награждений заборов, краем глаза я увидел брешь в заборе. Она была крохотуличная и неприметная – вырезанная в алюминиевом очередном заборище, маленькая, меньше, чем дверь в мою комнату, какой-то проемчик, совершенно не подобающий статусу города. Питер, крутой мегаполис, а входом в него, вопреки всем моим ожиданиям, были не ворота, а малюсенькая выемка в заборе, за которой остались километры пройденного пути. И когда я выбрался на Лиговский, весь перепачканный, вспотевший и с белым налетом пыли на ботинках, с моего лица не сползала улыбка. Причиной моего счастья формальна стала непреметная брешь в заборе, благодаря которой я смог выбраться наружу. Меня бодрило и я искренне радовался, несоразмерности своего счастья. Зайдя в метро, улыбка не сползала с лица - женщины мне улыбались в ответ.
Вряд ли я бы получил такое удовольствие от этого дня, если бы сдался и вернулся обратно. Люблю Жизнь! Выход всегда есть!