Я - статист. Основной инструмент.

 Наверное за всю свою жизнь я столько не смотрелся в зеркало, как за эти два года, что  актёрствую. Стригся коротко, причёсывался пятернёй, брился по необходимости.

 А вот то, как я сейчас выгляжу, для меня уже значит очень много. От этого зависит возьмут ли меня на "роль-со-словами", на эпизодик или в массовку. Потому что внешность - наш  основной инструмент. "Мы" - это статисты. От нас не ждут "безумия страстей", создания многозначительных, полных эмоций  сценических образов, снимаемых "с укрупнением".  Наше дело зашёл, подал, "кушать подано", вышел...

 Кто видел советский блокбастер "Бриллиантовая рука", помнят как герой Миронова просил бить не по лицу, дескать он им работает. Всем было смешно. Но ведь у Козодоева в самом деле лицо "работало".

 Утром мне надо было ехать на съёмки рекламы. Ролишка небольшая, но денежная. Накануне вечером, проходя мимо спортплощадки, решил поподтягиваться на турнике. И с полной дури врезался носом в перекладину.... Наутро нос, украшенный толстым струпом, распух и посинел. Позвонил, извинился...
 
 Мне чаще дают роли людей интеллигентных, в галстуках и с насусленным чубчиком, а пока ждёшь своего "звёздного мгновения", любой ветерок может всё испортить. Поднимет чубок этаким "ирокезом", в суете и  не такое проходит, и вместо радостного: "смотрите, смотрите, вооооон там я только что мелькнул", будешь закрывать задом экран телевизора.

 Поэтому в ожидании, когда позовут на съёмочную площадку, поневоле заглядываешь в каждое зеркало. А народ в массовке простой, для них мужик у зеркала - почти преступление. Но стоит любого из них выдернуть из толпы, поручить  постоять на видном месте, поблестеть соплёй в софитах, как он сразу взглядом ищет зеркало или любую отражающую поверхность, в руках расчёска, а то и ... пудреница.

  Нас снимали в здании университета. Пока киногруппа готовилась к съёмкам, мы  в фойе болтали о том и сём со знакомым мужиком, похожим на колхозного сторожа,  у которого от мороза покраснело лицо. Глянув на своё отражение, он достал из кармана пудреницу и огромную кисточку, припудрился.  Студенты в фойе на полминуты затихли.
 
 Чтоб быть востребованным, совсем не обязательно быть пригожим да красавцем.   В кино на любой типаж есть спрос. Главное - быть ярким. Даже если ты яркий урод.  Такому и заплатят больше, и он всегда при деле.

 Я не завистник, просто очень люблю кино, люблю сам процесс работы над фильмом, люблю быть актёром. Хоть бы и уродом с побитой рожей, в шрамах. Тогда бы меня чаще снимали. Ну почему я не в шрамах и  с не  перебитым носом?!!!....

 Кажется эти слова я вслух не произносил, но мой ангел-хранитель явно умеет слышать мои мысли. На пустой ночной улице группка крепких бритоголовых мужиков, угрюмо посмотрев в мою сторону, направились ко мне. И не иначе как  это мой ангел-хранитель внятно, с ехидцей спросил: "тут кто-то заказывал шрамы?"

 Я мысленно тонким голосом раненого кастрата завизжал "нет! нет!! нет!!! нет!!!! уже шрамов не хочу!! не хочу шрамов!!!".

  "Ну, нет, так нет", - снисходительно не стал  спорить голос моего ангела-хранителя.

 Мужики вежливо поздоровались и спросили как пройти на улицу Бучмы. Выслушав  пояснения, поблагодарили и ушли.

 Может я споткнулся, может как-то неловко повернулся, но вроде точно был голос  ангела-хранителя: "саечка за испуг!" и я, щёлкнув челюстью, больно прикусил язык.

 Назавтра на съёмках рекламы мне надо было изображать похожего на Джеймса Бонда охранника в клубе. Роль была без слов и то, что я немного шепелявил, значения не имело.


 Эдуард Джафаров.