Когда фильм интересный, но нет личных ассоциаций

"Неприкасаемые".

Смотрела с интересом, но, когда в фильме нет ни одного персонажа, с кем можно было бы себя хоть как-то ассоциировать, история остаётся отстранённой, как бы хорошо она ни была сделана. Богатый инвалид – мне это далеко – и, слава Богу, в смысле инвалидности, к сожалению, в смысле богатства. Дрис – отвязный парень, эдакий американский Иван-дурак – не слишком образованный, но жизнелюбивый и в глубине души добрый и человечный… Мне больше нравятся мужчины другого типа )))

Женщины в этой истории второстепенны, и с ними я тоже не нахожу никаких личных пересечений. Разве что, Элеонор… Но она – за кадром, увы.

Мне было бы гораздо интереснее узнать КАК от симпатии, возникшей при переписке, эта женщина смогла дойти до брака с инвалидом, да ещё и родить ему детей… Что она преодолевала, как решалась? Или то, ЧТО и КАК он ей писал ( а потом, наверняка, и говорил) было сильнее всех его физических ограничений – женщины любят ушами… Как она действительно его полюбила? Или это всё же брак по расчету? Но эта очень интересная история передана, будто в газете – короткой фразой перед финалом.

Дрис своей энергией, авантюрностью, пофигизмом даёт импульс к новой жизни обречённому на прозябание. Это хорошо во всех смыслах, но что из этого взять для себя? Что нельзя унывать ни при каких обстоятельствах? Искать и не сдаваться… И тогда, рано или поздно, судьба посылает помощь… Но это же аксиома. Слишком хорошо известная, но не слишком легко выполнимая. Помощь может прийти и слишком поздно… Есть ситуации, когда уже не третье дыхание нужно, а десятое. А всё, что происходит в фильме, интересно, но мало помогает… Из всех сцен больше всего понравилась мне та, где они слушают музыку. Точнее, каждый пытается показать другому свою )))

Не слишком удачно и название «Неприкасаемые». Это, видимо в смысле, что оба – в некотором роде изгои, один – из-за инвалидности, другой – человек со дна жизни. Но первый из-за своих денег – не так уж обездолен и одинок, как многие абсолютно здоровые, а второй слишком силён и напорист, чтобы восприниматься жертвой общества.