Фотосессия "Ретро". Фотограф Ольга Коновалова

Достопочтенное ретро,
благо ты
или зло?
Вздохом
какого ветра
к нам тебя
занесло?
Что за изгибы моды?
Время
сошло с ума:
бабушкины комоды
в блочные
лезут
дома!
Вещи
нездешней формы,
люстры,
шкатулки,
бра.
Медные
прателефоны,
чайники —
тоже «пра».
Сотни диковин разных,
полупонятный быт.
Вновь
граммофонный раструб
нам про любовь
хрипит...

Это, конечно,
потеха,
это — игра,
но за ней
слышу я
долгое эхо
неких
спокойных дней.
Несуетливых,
нескорых,
выдержанных,
как вино...

Ищут люди
опору
в том,
что было давно.
Там,
где проблемы мельче
(если бы так всегда!).
Там, где машин —
поменьше,
где подлинней —
года.
Там, где они
не мелькают,
там, где светло и тепло...
Прошлое
успокаивает тем,
что оно прошло.
Тем,
что оно смиренно...

За частоколом вех
достопочтенным ретро
станет
и этот век.
Этот —
шальной,
подробный,
загнанный,
будто конь,
атомный,
электронный
или еще какой!

...Кто-нибудь,
между прочим,
скажет о наших годах:
«Все тогда было
проще...
Господи,
нам бы так!..»

1981 г.
Роберт Рождественский

Театр

В жизни так мало красивых минут,
В жизни так много безверья и черной работы.
Мысли о прошлом морщины на бледные лица
кладут,
Мысли о будущем полны свинцовой заботы,
А настоящего - нет... Так между двух берегов
Бьемся без смеха, без счастья, надежд и богов...

И вот, порою,
Чтоб вспомнить, что мы еще живы,
Чужою игрою
Спешим угрюмое сердце отвлечь...
Пусть снова встанут
Миражи счастья с красивой тоскою,
Пусть нас обманут,
Что в замке смерти живет красота.
Нам "Синие птицы"
И "Вечные сказки" - желанные гостьи,
Пускай - небылицы,
В них наши забытые слезы дрожат.

У барьера много серых, некрасивых, бледных
лиц,
Но в глазах у них, как искры, бьются крылья
синих птиц.
Вот опять открылось небо - голубое полотно...
О, по цвету голубому стосковались мы давно,
И не меньше стосковались по ликующим словам,
По свободным, смелым жестам, по несбыточным
мечтам!

Дома стены, только стены,
Дома жутко и темно,
Там, не зная перемены,
Повторяешь: "все равно..."

Все равно? О, так ли? Трудно искры в сердце
затоптать,
Трудно жить и знать, и видеть, но не верить, но
не ждать,
И играть тупую драму, покорившись, как овца,
Без огня и вдохновенья, без начала и конца...

И вот, порою,
Чтоб вспомнить, что мы еще живы,
Чужою игрою
Спешим угрюмое сердце отвлечь.

/Саша Чёрный, 1908 г./