Часть третья
Утро
Будильник прозвенел, а я всё ещё не ложилась. Мысли не давали покоя.
Первым встал Алеша, мужу надо было вставать чуть позже. Сделав свой обычный фирменный завтрак, разложив всем витамины. Я решилась спросить, кто такая Даша? Сын попытался увернуться от ответа: «Знакомая….» Но я поняла, что Даша не просто знакомая. Проводив сына, я пошла, будить мужа. Он спал сном младенца, как – будто ничего и не произошло. Мне оставалось, лишь позавидовать такому самообладанию.
Я немного его потолкала, кажется, проснулся. Сказала который час и занялась своим обычным делом, которое мне очень помогало отвлечься.
Составила сценарный план на предстоящий в воскресенье концерт.
Муж позавтракал, ничего не спросив ни про сына, ни про нашу гостью.
Все его мысли были уже далеко от нашей домашней суеты. У него сегодня
был концерт «Памяти Лидии Руслановой» в ЦДРИ. С утра репетиция, так что я его и не отвлекала.
Проводила, перекрестила, помахала в окошко. И опять осталась со своими мыслями. Сын доехал до школы и перезвонил, что всё в порядке.
Я заглянула в комнату, Даша спала. Я даже удивилась, у всех мир и покой, кроме меня. Написав Даше записку, чтобы никуда не уходила, я отправилась немного поспать. Сон был беспокойный: снился улыбающийся сын, а рядом Даша, Маша, Неля и все его знакомые девочки.
Проснулась я от пиканья микроволновки. Выйдя из комнаты, тут же столкнулась с Дашей, которая была одета в свою прежнюю одежду и, как – будто бы собиралась уходить. Я удивилась. Ведь я же записку оставила, попросила не уходить. Вид у неё был виноватый. Под глазами синяки, видно, всё- таки, плохо спала, а может, от всех переживаний. Я спросила, неужели так и уйдёшь? Девочка замешкалась. Чувствовалось, что ей неудобно оставаться, но и идти некуда. Мы прошли на кухню. Я была удивлена, когда увидела, что вся утренняя посуда вымыта. А на столе меня ждала пицца. Дашенька времени зря в моё отсутствие не теряла.
И пиццу подогрела и банку кофе нашла. Разлив кофе по чашкам, Даша села, вздохнула и начала свой рассказ…



Часть четвёртая
Береги честь смолоду

Как обычно утром Даша отправилась в школу. Даша училась в прекрасной частной Международной школе в одиннадцатом классе.
В класс вбежала взволнованная медсестра и, убедившись, что все четыре ученика на мессе с облегчением вздохнула. Оказывается, в этот день, была диспансеризация, о которой и сама уважаемая узнала только утром.
Ребята оживились и обрадовались, что не будут сидеть целый день в школе. Быстренько все направились в поликлинику. Всем раздали «бегунки» и ребята двинулись по кабинетам. Тут подбежала медсестра и быстро вписала девочкам ещё одного специалиста, это был гинеколог.
Даша и её одноклассница Саша, в классе было две девочки и два мальчика, немного занервничали, так как в этот кабинет их направляли впервые.
Медсестра схватила их за руки, как – будто они могли убежать, и потащила их к этому кабинету, радуясь, что другие школы ещё не подошли, и они будут первыми.
Переступив порог кабинета, Даша почувствовала лёгкое головокружение и тошноту, но так у неё уже бывало в последние две недели. Мама даже сводила девочку к невропатологу, который поставил диагноз – переутомление и дал « ценные рекомендации» по режиму дня: раньше спать ложиться и меньше сидеть у компьютера.
Доктор - молодая женщина пригласила присесть и тут же спросила, сколько лет живёте половой жизнью. Даша опешила, растерялась и сказала: « Нисколько». Докторша тут же парировала: «Не дерзите, раздевайтесь ». И указала на ширму. Девочка сделала несколько шагов и потеряла сознание.
Когда она очнулась, медсестра из школы махала перед ней ваткой с нашатырем. Докторша укорительно на повышенных тонах отчитывала нашу медсестру, меня и ругала всю молодёжь вместе взятую, но особенно «золотую», то есть из нашей школы.
Дашу подняли и опять отправили за ширму. Медсестра, с каким то отчаянием помогала Даше стягивать её узенькие джинсики. Выталкивая её из - за ширмы прошептала: « Ну, ты и устроила, красотка…»
Даша, как в тумане помнила всё, что было потом. Только торжествующий возглас докторши, до сих пор стоит в ушах:
« Тринадцать- четырнадцать недель».
Даша оделась, вышла из-за ширмы и спросила: « Каких недель?» На что докторша ей ответила: «Нечего дурочкой прикидываться». Даша поняла.
Но, как? С ней? Почему? Ведь и было то всего один раз.
Буквально за руку подружка провела её по всем кабинетам. Все остальные доктора, открывая её карту, поднимали на неё глаза с явным выражением недоумения ,осуждения, но никто не посмотрел с сочувствием. Все видели в ней девочку недостойную уважения.
Выйдя из поликлиники, Даша увидела ту же золотую, яркую осень. Солнце било в глаза и всё вокруг кричало о счастье, красоте, любви. Но Даша не видела ничего. Асфальт плыл перед глазами, ей хотелось броситься на ковёр из жёлтых листьев, зарыться в него и уснуть навсегда, как эти листья.
Шок был настолько велик, что, когда они дошли до школы, Даша даже не подумала, что может её там ожидать.
Но только они переступили порог школы, она лицом к лицу столкнулась со всеми учителями, которых, как – будто стало в три раза больше. Никто из них не молчал. Медсестра размахивала перед ними листочкам и всё время повторяла: « Куда смотрят родители?» Затем директор взяла Дашу за руку и повела к себе в кабинет. Указав на кресло, сказала: « Ну, рассказывай». Даша смотрела на нее, как на больную, ее уже не удивляло ничего. За последние несколько часов, она впервые в жизни поняла, как бессердечны люди. Даша молчала, а директриса кричала, нет, буквально орала, чем всё это грозит школе. Школе, которая самая лучшая и престижная во всём городе. Школа и действительно была хорошая: всего двадцать шесть учеников с первого по одиннадцатые классы. Занятия, практически, индивидуальные. Бассейн, коньки, гитара, фортепьяно, языки, театральная студия. И учителя были хорошие, относились всегда доброжелательно, старались учить на совесть. Но сегодня они вели себя так, как – будто их подменили. Они кричали и только одна учительница - завуч-Любовь Борисовна не кричала, а молчала. Она была всегда с детьми, помогала каждому, объясняла химию, биологию, алгебру, любой предмет.
Не отпускала из школы, пока не сделаешь все уроки. Казалось, она строгая, а оказалась, самая человечная, не равнодушная.
Когда у директрисы закончилась истерика, она вдруг спросила: « А родители то знают?» При упоминании о родителях комок подкатил к горлу и слёзы брызнули из глаз, теперь у Даши началась истерика. Пришла Любовь Борисовна, уложила девочку на диван, дала водички. И тихо, тихо стала говорить: «Не плачь, успокойся, всё хорошо…»Гладила по голове, брала за руки, даже несколько раз поцеловала. Стала рассказывать про свою внучку, что она такая же, как Даша – добрая, отзывчивая, умная, красивая. Не решила только куда будет поступать. В общем, всячески старалась отвлечь Дашу и успокоить. Она сказала, что из школы никто не будет сообщать родителям о случившемся, она убедила медсестру и учителей, что не надо вмешиваться. Но, как будут обстоять дела с поликлиникой, она не знает. Даше нет ещё семнадцати лет. Убеждала Дашу рассказать всё самой маме или папе, в зависимости от того, с кем она чувствует себя ближе.
Даша слушала и молчала. Нет, об этом не может быть даже и речи. Она очень любит своих родителей и не сможет им нанести такую душевную травму. Мама очень любит Дашу и доверяет ей, всегда откровенно говорила ей, предупреждала, что может ожидать девочку в такой ситуации. Папа просто сляжет. Он считает Дашу идеальной девочкой, и никогда не сможет понять, как она смогла так поступить и не подумать о них - родителях. Для Даши легче было умереть, чем признаться во всём родителям.
Время нахождения в школе приближалось к концу. Любовь Борисовна предложила проводить Дашу до дома. Даша отказалась, несмотря на то, что Любовь Борисовна - одна, уже не молодая женщина, нашла в своей душе место для сочувствия Даше. Остальные оказались предателями.
Каждый день - улыбающиеся, приветливые, вмиг превратились в жестоких, грубых, бессердечных. Всё их отношение было двуличием.
Даша не могла понять, за что её в этот день все предали. Мобильник молчал, даже любимая подружка Сашка не написала, не позвонила, как будто Даша уже умерла. В этот миг заиграла великолепная музыка Keiko Matsui, Даша посмотрела на телефон-«мама». Не смогла ответить.
Стало темнеть, шел седьмой час, дома её уже ждали. Накрапывал дождик, подул осенний ветер. Даша шла по скверу, а вокруг кружились листья. Как бы хотелось и ей сейчас кружиться с ними в медленном вальсе, а потом упасть, оказаться под чьими – то ногами и потихоньку заснуть, ведь листья не умирают, они засыпают. Какая приятная смерть, опять эта мысль…
Что же делать? Как идти домой? Родители, ведь сразу заметят, что с ней что-то не так.
Даша вышла из сквера, ее окружало много красивых, высоких домов, она подняла голову и зажмурилась, так высоко были их крыши. Опять мысли стали мелькать, унося её то - в лето, где был он – её любимый, то возвращали в сегодняшний, страшный день. Голова кружилась, но озарение пришло мгновенно: вот, вот оно спасение.… Надо только подняться на крышу, подойти к самому её краю, а потом она превратится в птицу или ангела и полетит. Как же здорово, вот так, вдруг стать птицей и избавиться от всех проблем. Вспомнилась ей и Катерина из « Грозы» Островского: « Ах, почему люди не летают…»
Но, что будет с ними, с её родными: мамой, папой, бабушкой, дедушкой.
Даже, если она действительно превратится в птицу, для них то - она исчезнет. Смогут ли они это пережить?
Даша пришла в себя и твёрдой походкой направилась к своему дому.
Она ещё не знала, что будет делать, но знала наверняка, что своим близким такой страшной боли причинить не сможет.


Продолжение следует

	Keiko Matsui - Фон.	04:37