Два градуса сверху.

Сложно что либо говорить когда голос простужен и в комнате повисла тишина, по коридору шаркая ногами сбивая дверные косяки до зеркала... вглядываешься, всматриваешься... все те же луны под глазами, те же сухие губы как будто лезвием через каждые два миллиметра. Худой. Бледный. Худым идет аристократичная бледность. А мама бы сказала - красивый!. Такие яркие стикеры с ненужными фразами отражаются в сменивших зеленый на серо-голубой зрачках. Шмыгаешь носом разбивая тишину.. вальсируешь с градусником, падаешь.. в мягкое, теплое. Баночки скляночки, колбочки, ложечки, пачечки, таблеточки, порошочки.. все напрасное, все противное. Платочек насквозь, чайник устал, кружка на износ. А мне бы джинсы красные, рубаху твидовую, тот самый пиджак и кеды венсовские, да по асфальту, да по набережной, да до утра. Всегда наоборот. Чай мается, лимон грудью на амбразуру. Состояние измеряется красной полоской сковзь черные деления спускается вниз. Отпускает.