Летний дождь часть одиннадцатая. Л.Волкова

Часть одиннадцатая

лучше, чем ложь

Я стояла на той же ступеньке и прощалась, прощалась навсегда со своим счастьем, со своей любовью. Ночью центр был закрыт, но я с моей нижней ступеньки отлично видела как там красиво. Луна отражалась в зеркальном холле и делала помещение неправдоподобно сказочным, лунным…Столько отражений луны я ещё не видела никогда.

И вдруг, или мне показалось, с той стороны к дверям приблизился силуэт, охранник, да нет, здесь всё на сигнализации. Двери автоматически окрылись, и я вновь встретилась взглядом со своим любимым. Он в одну секунду оказался рядом со мной. Неожиданность, вот его кредо.

-Саша, Сашенька, ну, куда ты помчалась? Я выбежал за тобой, но тебя и след простыл. Ты ключи захватила? Я дверь захлопнул.

Я смотрела на него и не могла понять, как и откуда он здесь оказался, он же остался дома.

-Сашка, да не смотри ты на меня, как на приведение, тебя не было на улице. Я и решил, что ты выбрала самый знакомый и короткий путь. Вызвал такси, потому я здесь и раньше тебя.

Меня начал бить озноб, он вёл себя, как ни в чём не бывало. Я, конечно, удивилась его проницательности, но… он же совсем недавно признался мне в том, о чём я и думать не могла.

-Сашенька, ты меня не дослушала, я не договорил, послушай, ну, родная, девочка моя любимая! Ты думаешь, почему я назвал вначале маму, потом Алёшку и только потом Регину?

Сердце моё забилось ещё сильнее, я не могла слушать ничего, но, я должна, должна была знать правду, тем более Влад был так взволнован. Я не могла не выслушать его, я любила …Я посмотрела в его глаза, и сердце моё сжалось, он был так искренен, глаза его молили меня ,он страдал.

-Моя мама и сын живут со мной, Регина находится сейчас в Австрийской неврологической клинике. Она очень тяжело больна, у Регины рассеянный склероз. Там она, потому, что только там оказывается надлежащий уход и помощь таким больным. Болеет она уже несколько лет, поверь, мы перепробовали все методы лечения, но ничто не помогает. А там, хоть и не дают благоприятный прогноз, но в том состоянии, в каком она сейчас делают всё возможное. Я часто навещаю Регину, не осуждай меня, да, это не так близко, но ни мама, ни сын не смогут сейчас перенести её состояния. К сожалению, она угасает. Сейчас она весит тридцать восемь килограмм. Когда Регина была ещё не в таком тяжёлом состоянии, у нас были сиделки и медсёстры, врач – очень хороший, но сейчас ей нужен только стационар. Алёшка стал подрастать, и теперешний вид Регины его просто испугает, да и маму нельзя так сильно травмировать. Моя мама очень хороший человек и надеется на выздоровление Регины, но, увы, этого не произойдёт никогда. Теперь ты всё знаешь. Мне нечего от тебя скрывать.

Я взяла любимого за руку, и мы медленно пошли домой. Торопиться теперь было не куда. Ему стоило больших душевных сил это признание. Тем более, если учесть, что он вторую ночь был на свободе, и на него свалилось всё и сразу. Дойдя до парка, я остановилась, ведь здесь именно здесь бушевала стихия, я лишилась своего зонтика, и именно это обстоятельство подарило нам встречу.

Лёгкий ветерок лишь напоминал о себе. Была тёплая летняя ночь. В воспоминаниях всплывали все наши ночи: южное чернильное небо, звёзды, прибрежный шум морских волн, наши ночные купания, всё, всё, всё,…что невозможно было забыть…

Я посмотрела в глаза любимого и поняла, что эти серо - голубые глаза я не предам никогда. Я погладила его по голове, как маленького и прошептала, я помогу тебе во всем, я буду с тобой всегда.

Владик стал покрывать моё лицо поцелуями…

- Сашенька, ты простила меня? Ты простила? Я люблю тебя родная моя, любимая, спасибо…Я остановила его, все, что я могла сказать - это судьба. Ты ни в чём не виноват передо мной, я люблю тебя.

Его несчастье стало моим, я искренне жалела Регину, маленького Алёшку и маму Влада.

Утром мы решили звонить в клинику, Влад только что осознал, что он две недели как не говорил с лечащим врачом Регины. Домой, дабы не тревожить ни своего сына, ни маму он просил не звонить, мобильный был у него изъят сразу при задержании. Я предложила позвонить прямо сейчас. Влад согласился, набрав номер, он замер, но волнение выдавали глаза, полностью отрешённые и сосредоточенные. Скулы были напряжены, наконец, ему ответили, он попросил врача, назвав его по имени, трубку тут же передали. Влад говорил на немецком языке, но из непродолжительной беседы я поняла, что дела очень плохи, и доктор предлагал ему вылететь при первой возможности. Упрекнув в долгом молчании. Влад отключил телефон, на нём не было лица. Мне ничего не надо было переводить, я поняла все. Голова моя начала лихорадочно работать. Влад был сосредоточен. Так мы и дошли до дома. Мы чувствовали друг друга, слова были не нужны. Нас мучил один вопрос, как быть с подпиской о невыезде. Из страны выезжать до окончания следствия нельзя.

Оставшуюся ночь мы провели в полусне. Утром Влад собирался идти к следователю со своим адвокатом, надеясь на смягчающие обстоятельства, в связи с задержанием настоящего преступника, и с каждым часом ухудшающимся состоянием жены. Влад очень рассчитывал на снисходительность и сочувствие. Ненадолго нам всё- таки удалось уснуть, но тут прозвенел будильник, а именно сейчас так хотелось спать. Влад поднялся немедленно и попросил не вставать и не провожать его. Я слышала, как он собирался, просила его, сквозь сон, позавтракать. Потом, как, что-то подбросило меня. От сна не осталось и следа. Любимый уже уходил, я подбежала и поцеловала его. Мне так хотелось успокоить его, я сказала, чтобы он не волновался, что всё будет хорошо, и что в Австрию мы полетим вместе. Он нежно ответил на мой поцелуй и попросил не волноваться. Сказал, что только что звонил маме и сыну, у них всё в порядке, а это самое главное. Всё это время они думали, что Влад на отдыхе. Влад очень оберегал покой своей семьи.

Как только за ним захлопнулась дверь, я стала собирать вещи, я твёрдо решила лететь с любимым. Только бы с него сняли подписку о невыезде. Господи, помоги моему любимому! Помоги Регине! Помоги нам, Господи!

Продолжение следует