Часть семнадцатая
Господи, на всё твоя воля…
В сентябре мы поженились. Передо мной встал вопрос, как сказать мальчику, что я еду на гастроли осенью. Но ехать мне не пришлось, так как через несколько недель я посетила врача и узнала, что жду малыша. Гастроли не состоялись, так как я плохо переносила беременность, ранний токсикоз не давал мне, практически, выходить из дома.
Алёша был всё время рядом со мной, мальчик волновался, что я опять заболела.
Через три месяца моё плохое самочувствие закончилось и мы зажили, почти, счастливо, если бы не наша тайна. В комнате Алёши висели портреты Регины, он очень хорошо рисовал, теперь добавился ещё и мой портрет. Действительно, и на рисунках, и на фотографиях между нами было сходство, это не вызывало сомнений ни у Влада, ни у его мамы, ни тем более, у Алёши. Оберегая ребенка, которого я носила под сердцем, я расторгла несколько контрактов. Пришлось, даже, заплатить «неустойку», но Влад был так счастлив, что с радостью заплатил эти деньги.
Эпилог
Прошло полгода, и я стояла на пороге роддома со своими любимыми мальчишками с Владом и Алёшей. Я очень привязалась к мальчику, и он стал для меня сыном. На руках у Влада была наша девочка, наша доченька, наша маленькая Ксения – так мы назвали дочку. Счастью моему не было предела. Я была, буквально на « седьмом небе».
Влад был прекрасным отцом и нежным мужем. Спустя год, мы ждали появления ещё одного ребёнка. Алёша рос, хорошо учился, собирался стать художником. Теперь он уже рисовал и Ксению, и меня, и Влада, и Валентину Петровну.
Однажды он сказал: «Ты знаешь, мамочка, иногда мне кажется, что это ты и не ты. Я недавно нашёл диск с записью нашего отдыха на море, там ты другая и голос, как – будто твой и нет. Голос на диске, как у меня во сне, а так, ты говоришь по-другому».
Я поделилась с Владом и Валентиной Петровной признанием Алеши. Мы приняли решение, что мальчик должен узнать правду. В тот же вечер, собравшись в гостиной, мы очень деликатно начали этот разговор. Алёша не дал нам договорить. В глазах его стояли слезы, мальчик сказал, что он уже давно обо всём догадался, но не хотел нас расстраивать. Он даже попытался объяснить нам, что тогда он был маленьким, ждал возвращения мамы, верил, что она поправится и принял желаемое за действительность. Он подошёл ко мне, обнял и прошептал: « Спасибо тебе, я люблю тебя, ты тоже моя мама, сейчас я не так скучаю о своей, о той маме, которая была со мной давно.… Отвезите меня к ней, я давно хотел вам об этом сказать», - выдохнул мальчик и сглотнул слезы. Признание далось Алёше нелегко. Мы переглянулись, слова Алёши так глубоко тронули нас, никто не мог сдерживать дальше волнение, глаза переполняли слезы. Вопрос повис в воздухе…как, как этот ещё совсем не взрослый человек, ребёнок, мог так долго носить в себе тайну? Для нас – взрослых, это было испытанием, а что чувствовал Алёша?
Признание мальчика послужило для нас уроком, как дети могут быть в критических ситуациях, иногда, сильнее взрослых.
Алёша знал правду, и это сделало нашу жизнь совсем иной, нежели прежде. Мы стали ещё ближе, роднее с Алешей. Он любил меня, относился ко мне, как к маме, но между нами не было лжи, даже, во имя спасения. Мы ездили все вместе на кладбище, ходили в храм. Мальчик усердно молился о поминовении своей любимой мамочки.
Я часто задавала себе вопрос, вспоминая последние слова Регина, обращенные к Николаю Чудотворцу, а может и действительно, это она помогла нам всем,искренне молясь о счастии своих любимых.
Господи, на всё твоя воля….
За окном бушевала стихия, шло пятое лето нашей любви.
О, Боже, опять летний дождь……дождь….
Как же прекрасна жизнь!