он и она

Прокуренная кухня. Три часа ночи. Они смотрели друг на друга усталым взглядом и молчали. Она понимала, что это конец. Он заваривал кофе и верил, что сегодня они уснут в обнимку и утром всё будет как прежде. Ведь так уже было, не раз. И они каждый раз переживали этот кризис, и всё становилось на свои места, и все снова было хорошо. Они ведь любят друг друга. А она закуривала одну за другой и знала, что больше этого не выдержит. Что всё рушится и склеивать бесполезно. Слеза медленно катилась по её щеке и неприятно щекотала. Он обнял её прошептал: "Не плачь, Солнце. Всё будет хорошо. Правда." Она не верила, но молча кивала ему в знак согласия, и слёзы подкатывали всё сильнее и сильнее. Они так и ушли в обнимку спать. Только ей не спалось, она гладила его спящего, шептала "прости" и плакала.

Утром, провожая его на работу, она крепко-крепко прижалась к нему и зачем-то сказала: "Береги себя". Захлопнулась дверь. За три часа все вещи были собраны. Аккуратно сложены все юбочки-футболочки-рубашечки-платьица. Все подарки, сувениры, сухие цветы в картонных коробочках. Подруга на такси уже ждала её прод подъездом. А потом вино, дешёвые ментоловые сигареты и бабские слёзы-прощания-причитания. Вокзал. Прочь из этого города. Она знала, куда ей ехать. Она знала, где её встретят, где её ждут.
Вокзал... Люди носятся по перрону с тяжеленными сумками, кто-то кого-то провожает, кто-то покупает в газетном киоске кроссворды, кто-то молча терпеливо ждёт своего поезда, теребя в руках билет. Очереди у касс и общественных туалетов. Суета.
Она зашла в свой вагон, села у окна. Ещё есть время до отправления. Ещё не поздно встать и сдать свой билет. Вернуться домой и выкинуть, а лучше сжечь прощальную записку, оставленную на кухонном столе под пепельницей. Ещё не поздно передумать... Гудок. Вот теперь уже поздно. И поезд тронулся.
Она курила в тамбуре. Туда-сюда носились тётки с тележками, предлагая просроченное пиво и "гулливеры" по астрономическим ценам. Толкались толстые проводницы, презрительно глядя на курящую девушку. Ей было всё равно. Она думала о своём. О том, как он там, дома, один. Как будет пить водку с лучшим другом и не понимать - за что она с ним так. А она и сама не понимала, за что. Просто ей казалось, что так будет лучше, для всех.
На вокзале её, конечно, встретили. С цветами. С улыбками. Таксист, улыбчивый хачик, конечно же взял с них втридорога. Но того, кто её встретил, это не волновало. Главное, что она приехала. А она всю дорогу молчала. Ей надо было свыкнуться с той мыслью, что теперь она здесь.
Уже приехав к месту назначения, войдя в дом, она устало шлёпнулась на стул, залезла в одну из сумок и достала свёрток. В нём лежали мужской гель для душа, шампунь и туалетная вода. Она высыпала это всё на кровать:
"Теперь это будет твой запах"