Школа актёрского мастерства. Система Николая Демидова.

О К. С. Станиславском и М. А. Чехове уже знают многие из тех, кто изучает и преподаёт актёрское мастерство и у нас, и за рубежом. Гораздо менее известно пока имя гениального театрального педагога Николая Васильевича Демидова (годы жизни 1884-1953).

Он окончил с блеском медицинский факультет Московского Университета, был модным и удачливым врачом, но, как следует из автобиографии самого Н. В. Демидова: "...с 1919 года по настоянию К. С. Станиславского я перешел на театр окончательно и целиком..."

Студент-медик Николай Демидов был приглашён Станиславским к себе в дом в качестве гувернёра для физического и нравственного воспитания своего юного сына Игоря. Так начиналось их сближение. Общаясь с Константином Сергеевичем, Николай Васильевич мало-помалу увлёкся проблемами театрального искусства, и тем самым заинтересовал Станиславского до того, чтобы поручить Демидову некоторую помощь в его театральном деле. Николай Васильевич, ученик и соратник Константина Сергеевича по оперной студии и студии МХТ позже стал практически соперником своего учителя, когда его методика стала в каких-то ключевых вопросах противоречить системе Станиславского, что в дальнейшем стало причиной опалы и забвения фундаментальных трудов Демидова в советское время (даже после смерти Станиславского).

Некоторые отрывки из воспоминаний о Демидове актрисы Маргариты Ласкиной, которая вместе со своим мужем, актёром Олегом Окулевичем, долгие годы тесно общалась с Николаем Васильевичем:

"Станиславский не занимался педагогикой, он ставил спектакли как режиссёр. Он разделил весь творческий процесс на элементы. И целое считал попросту суммой этих элементов. Демидов же пытался идти путём не анализа, а синтеза. Основная мысль его была в том, что актёр должен вновь обрести себя как творец, а не марионетка в руках режиссёра. В каждом человеке, он считал, есть творческое начало. И развивать его нужно, не переходя от каких-то аналитических операций к бессознательному, но сразу воздействуя на это бессознательное.

Николай Васильевич предложил Станиславскому новый путь — и тот испугался: «Как же так? Я разложил творчество на элементы, а оказывается, это не нужно?»

Одна из учениц Демидова , Е. Д. Морозова, собрала группу молодых людей, любителей театра, и два-три раза в неделю по вечерам занималась с ними в течение четырёх месяцев под наблюдением Демидова по его методу. Молодые люди к этому сроку оказались настолько подготовленными, что могли уже приступить к репетициям спектакля. Этого не наблюдалось в традиционных театральных школах. Работы были показаны Станиславскому . Ранее приняв «в штыки» предложенный Демидовым новый путь воспитания актеров, Станиславский был теперь поражён конкретными результатами занятий по новому методу. Он даже разрешил на афише возникающего Творческого студийного театра (на кооперативных началах) поставить своё имя в качестве учредителя.

О характере их совместной работы над книгой Станиславского «Работа актера над собой» мы уже знаем со слов самого Станиславского из предисловия к его книге: «Большую помощь оказал мне при проведении в жизнь "системы" и при создании этой книги режиссёр и преподаватель Оперного театра моего имени Н. В. Демидов. Он давал мне ценные указания, материалы, примеры; он высказывал мне свои суждения о книге и вскрывал допущенные мною ошибки. За эту помощь мне приятно теперь высказать ему свою искреннюю благодарность».

Очевидно, особенно тяжело Константину Сергеевичу пришлось, когда он вместе с Демидовым в качестве редактора и помощника подготавливал свою последнюю книгу «Работа актёра над собой». Николай Васильевич многое ему подсказывал, спорил с ним. И Станиславский понял, что вообще-то надо всё переписывать. Но он этого не сделал...

Станиславский, видимо, чувствовал справедливость утверждений Демидова (да и воочию убедился в этом), но «зачеркнуть» всё написанное и выйти на новый путь у него уже не было времени — книгу необходимо завершать, а «реконструкция» «системы» потребовала бы ещё годы и годы новых исканий (путь, уже пройденный Демидовым!).

Станиславский это чувствует, нервничает... жалуется в письме к брату: «...застрял на нескольких главах так, что ни вперед, ни назад». «Мне уже чудится, — говорит он, — что предстоит пе­ределывать и то, что написано. Могу сказать — вляпался в грязное дело: взялся за непосильное и вот теперь расплачиваюсь и как выкарабкаюсь — сам не знаю. Плохо сплю, ослаб, тужусь сделать непосильное».

В сентябре 1935 года происходит «роковое» объяснение между Станиславским и Демидовым , в результате которого, по выражению Станиславского (со слов Демидова в его письме к Вл. И. Немировичу-Данченко), их «творческие пути разошлись»... Какое-то время совместная работа еще продолжается, но когда книга сдана в печать — Демидов уже не числится её редактором... помещена только благодарность ему за помощь, цитированная выше. «Творческие пути разошлись» — и Демидов снова, как и в конце 20-х годов, оказывается в полосе «отчуждения». Конечно, этим пользуются те «верные последователи системы (Станиславского)», которые на этом строят своё благополучие, — и Демидов на долгие-долгие годы как бы вычёркивается ими из истории и практики театра."

Но, благодаря усердию и стараниям Маргариты Ласкиной в начале 21 века рукописные труды Николая Демидова, наконец, увидели свет, начали издаваться почти в полном объёме, и теперь все актёры, которые стремятся повысить уровень своего мастерства могут читать, изучать их, приобщаться к творческому наследию великого театрального режиссёра и педагога - "Искусству жить на сцене" - как озаглавлена одна из его книг.